Оригинал взят у в С ДНЁМ ПОБЕДЫ!
Дорогие друзья!
От всего сердца поздравляю всех и каждого из вас С ДНЁМ ПОБЕДЫ!
В этот славный день, 14 декабря, ровно сто восемьдесят пять лет назад, с Божьей помощью, победоносная Императорская Армия, под мудрым руководством Его ИМПЕРАТОРСКОГО Величества, Государя Императора НИКОЛАЯ I ПАВЛОВИЧА разогнала первый в россии гей-парад одержала сокрушительную и молнеиносную победу, полностью уничтожив террористическую группировку мятежных педерастов, финансируемую из Лондона.
Как говорится, ВРАГ БЫЛ РАЗБИТ, ПОБЕДА БЫЛА ЗА НАМИ
Об огромном историческом значении Победы на Сенатской, как и о планах заговорщиков-гомосексуалистов по уничтожению Отечества, я уже неоднократно писал - кому ещё что-то непонятно, можете ознакомиться:
читать дальшеСтараниями нескольких поколений учёных, в обществе утвердился миф о том, что ссыльные декабристы, яко бы «принесли в Сибирь культуру», однако, при ближайшем рассмотрении, он не выдерживает критики. Обратимся к фактам. Почти за сорок лет до событий на Сенатской, 15 октября 1791 года в Иркутск прибыл другой политссыльный, Александр Радищев – тот самый, «первый российский интеллигент». Вот что пишут об этом иркутские историки Ф. Кудрявцев и Г. Вендрих: «А. Н. Радищев имел возможность познакомиться с книгами первой в Сибири публичной библиотеки и коллекциями музея, интересовался вопросами народного образования, торговли, состоянием промышленности и промыслов…» (1) Итак, первая в Сибири библиотека, мужская гимназия, музей, основанный в 1782 году - это разве не культура?! Только вот будущих «просветителей Сибири» на горизонте не наблюдается: их в тот далёкий год ещё и на свете не было… Однако, если следовать логике наших декабристоведов, то выходит, что именно «герои Сенатской» дали местному населению огонь и письменность, прикатили в дикую Сибирь первое колесо, научили невежественных сибиряков, хлебавших, надо полагать, лаптем щи и вступавших в смешанные браки с бурыми медведями (а на севере Сибири – с белыми!), мыться в бане, обучили азам арифметики, стихосложения, преферанса, гомосексуализма и организации домашних театров – да вообще, всему-всему научили!…
Кстати, о домашних театрах… После экскурсии в дом-музей князя Волконского у неискушённого посетителя может сложиться превратное впечатление, что иркутская Мельпомена была зачата именно в этих стенах, где княгиня Мария Александровна устроила любительский театр; что здесь регулярно ставились спектакли, смотреть которые собирались передовые люди города. Кто и зачем собирался у Волконских – речь впереди, а сейчас – о театре.
Зададимся вопросом: с чего бы это у княгини такая идейка стрельнула – домашний театр устраивать? А всё очень просто: отправились однажды Её Светлость с доченькой в городской, повторяю – в городской театр… А гражданский губернатор Пятницкий, повстречавший их там, проявил излишнее рвение, и на завтра же подписал приказ, запрещающий жёнам государственных преступников посещать публичные учреждения, чтобы ссылка совсем малиной не казалась… Согласен, идиотский приказ… А барынька тряхнула точёной головкой с завитками возле розовых ушек: «а мы пойдём другим путём!» И что в итоге? Обратимся к воспоминаниям воспитанника декабристов Н. А. Белоголового, участвовавшего в претворении замысла княгини в жизнь: «…задумали было устроить домашний спектакль из мальчиков, собиравшихся в доме Волконских, не помню… кого угораздило выбрать для этого фонвизинского «Недоросля»; пьесу, меньше всего подходившую для домашнего театра… Репетиции у Волконских шли довольно часто в полном составе нашей труппы, но то ли из игры нашей путного ничего не выходило, то ли по другим причинам затея эта вскоре рухнула, и нам так и не удалось дебютировать на сценических подмостках. Надо полагать, актёры мы были самые первобытные…»(2) На этом весь «домашний театр» у Волконских кончился! А чего ещё от этой публики можно было ожидать - готовили государственный переворот, а в результате получился ярмарочный балаган с Петрушкой, готовили домашний спектакль – опять, извините, всё широким кверху… Зато сколько интеллигентских вздохов – «ах, домашний театр княгини Волконской!»… Да не было никакого театра!
Что же до «передовых людей», собиравшихся в гостиной у княгини, то и здесь одно разочарование… Тот же Н. Белоголовый вспоминает, как ссыльного С. Г. Волконского приехала навестить родная сестра, кстати, вдова министра Императорского Двора (вот так!) После этого – то и началось паломничество: «…все высшие чины усердно посещали дом Волконских, с одной стороны, поощряемые дружбой с Волконскими Главного начальника края Муравьёва, а с другой, зная, что Волконские, при своих больших связях в Петербурге, могут помочь и в дальнейшей карьере, и открыть доступ в столичные гостиные». (3) Вся любовь! И хотя в желании сделать карьеру нет ничего постыдного, но мне эти «передовые люди», попросту использовавшие Волконского, столь же мало симпатичны, как и сам князь…
Теперь о «дружбе» генерал-губернатора Муравьёва-Амурского со ссыльными «светлостями» и «сиятельствами». Обратим внимание на одно обстоятельство: наша барынька Волконская, «великая устроительница домашних театров», до замужества с бунташным князьком (вот угораздило же!&hellip носила фамилию Ла Валь и происходила из старинного французского рода (один из её прямых предков, между прочим, не кто иной, как Жиль де Ла Валь барон де Рю, знаменитый «Жиль Синяя Борода», обвинённый в колдовстве и сожженный 10 октября 1440 года). Самое забавное, что жена Муравьёва-Амурского – тоже французская аристократка, в девичестве носившая фамилию По, и за годы жизни в России так и не научившаяся говорить по русски. Естественно, что в городе, где населения – от силы, тысяч двадцать, и каждый на виду, эти две француженки просто не могли не встретиться. А Муравьёв-Амурский и рад: у него дел не в проворот, а тут жена внимания требует… Ладно уж, пусть хоть с этой Ла Валь – Волконской на ридной мове почирикают, парижские моды пообсуждают… Здесь, надо полагать, наша «просветительница – театралка» и напела губернаторше, что муженёк её от скуки опустился вконец, провонял скотным двором и чуть ли не ночует в хлеву (4). Ну, а губернаторша – к мужу: «-Ah, mon sher, пристрой куда нибудь мужа нашей милой Mari…» Муравьёв и пристроил – сначала Волконского, а потом и остальную компанию – да так, что сам потом не рад был… Гражданский губернатор, дурак Пятницкий стал строчить доносы в столицу, что вот, мол, с кем государев любимец дружбу завёл… Император же Николай I был человеком ума государственного, и на доносы Пятницкого отреагировал несколько иначе, чем тот ожидал – просто отправил стукача на пенсию… Во всей этой истории я далёк от мысли, что Волконская действовала по наущению мужа – скорее, по собственной инициативе. У Сергея Григорьевича на такие комбинации просто не хватило бы ума – сложно ожидать интриг от людей, которые, собравшись делать переворот, раззванивают об этом на каждом углу, а в день выступления забывают выдать войскам патроны... Но это так, к слову.
Как же отблагодарили наши «светочи культуры» генерал-губернатора, который своим добрым отношением смягчил их двойственное положение в глазах иркутских обывателей? Да никак! Когда после кончины Николая I, Его сын, Александр II подписал акт об амнистии декабристов, наши «герои» устроили истерику прямо в кабинете ничего не подозревавшего вице-губернатора, пригласившего их, чтобы ознакомить с императорским Указом – они, видите ли, считают амнистию «издевательством» над собою… А на следующий день стали паковать чемоданы, и покатили в Европейскую Россию – доживать свой век в «именьишках», благо, додумались в своё время крепостных не распустить! «Борцы за народное дело», мать их, любители домашних театров!…
Из всей этой публики в Сибири остался декабрист Д. И. Завалишин – личность, если судить по его делам, мелочная и подлая: Завалишин скрупулезно выискивал малейшие ошибки в работе Муравьёва-Амурского, а после публиковал гаденькие статейки в столичном «Морском сборнике». В конце концов, генерал-губернатору это надоело, и он добился, чтобы Завалишин был этапирован из Сибири… нет, не на Чукотку, а домой, в Подмосковье! (5) Читатель, Вы когда нибудь слыхали, чтобы из Сибири в Подмосковье ссылали? Этот Завалишин – в своём роде, просто уникум!
Так что же, спросит вдумчивый читатель, неужели пребывание декабристов в Сибири никакой пользы краю не принесло? Допустим, театр, музей, библиотека были созданы без их участия; но ведь они внесли вклад в изучение Сибири: исследовали горы и тайгу, занимались поисками полезных ископаемых, изучали языки коренных народов, и всё такое прочее… Как быть с их исследовательской деятельностью? Ведь факты – вещь упрямая…
Согласен. Поэтому, прежде чем ответить вдумчивому читателю, приведу ещё одну цитату из воспоминаний современника, чиновника особых поручений при генерал-губернаторе Муравьёве-Амурском, Бернгарда Васильевича Струве:
“В Иркутске мы застали англичанина Гиля, который в качестве туриста проживал там несколько месяцев и успел втереться во все слои общества. Вращался он как свой человек в среде чиновников, был вхож во все купеческие дома, встречался постоянно с ссыльным польским элементом, составлявшим довольно значительный контенгент, целые дни и вечера проводил в домах Волконских и Трубецких… и всё это с таким кажущимся простодушием, как будто он путешествует только для себя и никаких других целей не преследует. Англичане всюду проникнут, всё выследят, всё узнают для достижения весьма определённо созданных и настойчиво преследуемых целей» (6).
Очень интересная цитата, особенно, если учесть, что написано сие в аккурат перед началом Крымской войны, которую Британская Империя в союзе с турками, французами и австрийцами развязала против России. Англичане эту войну до сих пор именуют Русской кампанией… Боевые действия велись не только в Крыму: британский флот атаковал русский Дальний Восток. А в принадлежавшем в ту пору Российской Империи Великом Княжестве Финляндском англичане пытались подбить финнов на восстание, обещая помощь с вооружением и международным признанием. Финны, к их немалой чести, послали тогда эмиссаров короля Георга оч-чень далеко…
Почему я об этом вспомнил? Неужели не понятно? Тогда давайте перейдём к упрямым фактам. Итак:
Факт первый. В ночь на 11 марта 1801 года в Михайловском замке в Санкт – Петербурге группой аристократов был убит Император Павел I, готовивший совместно с Наполеоном экспедицию в британскую Индию. Вдохновитель заговора – британский посол в Санкт–Петербурге сэр Уитворт, передавший заговорщикам более 3 миллионов рублей золотом, и отвечавший за их эвакуацию на британском военном судне, в случае провала;
Факт второй. Через четверть века, 14 декабря 1825 года другая группа аристократов, воспользовавшись ситуацией междуцарствия, выводит из казарм войска с целью захвата власти. Одновременно в Средиземное море входит британский королевский флот с морским десантам на борту, и держит курс на Босфор. В это же время к границам России перебрасывают войска Австрия и Турция;
Факт третий. Спустя ещё четверть века Британия в союзе с теми же Австрией, Турцией и «примкнувшей к ним» Францией, которой правит марионетка лорда Палмерстона, Наполеон III, развязывают против Российской Империи кампанию, вошедшую в учебники под названием Крымской войны. Британский флот ведёт военные действия против России в Приморье; британские агенты пытаются поднять мятеж в Финляндии…
…А теперь – факт четвёртый. Накануне войны в иркутских гостиных у ссыльных князей Волконского и Трубецкого мы застаём БРИТАНСКОГО путешественника Гиля – этакого рубаху-парня, охочего до сибирских впечатлений… А уж нашим «героям» – декабристам есть, что показать гостю: пожалуйста, подробно составленные карты Сибири и Дальнего Востока; а вот – практические пособия по изучению местных языков; а вот, обратите внимание – минералогическая коллекция, в ней есть все образцы сибирских полезных ископаемых… А друг Трубецкого и Волконского, Мишель Лунин вообще расстарался – отослал в Лондон через надёжных людей какую-то толстую тетрадь… Не иначе, как с научными статьями по вопросам сибирской ботаники или энтомологии – иначе непонятно, за что его после этого «кровавые царские сатрапы» вновь заточили – на этот раз в акатуйский цугундер, где он вскоре и преставился…
Ну же, вдумчивый читатель, на основании вышеизложенных фактов, с «огромным вкладом декабристов в изучение Сибири» Вам теперь всё понятно? И с тем, какие «добрые Соросы» финансировали этих «исследователей», полагаю, тоже? Уверен, теперь Вы и сами верно ответите на вопрос, который я вынес в заглавие статьи…
Романъ ДНЕПРОВСКIЙ
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Ф. Кудрявцев, Г. Вендрих. «Иркутск. Очерки по истории города». Восточно-Сибирское книжное изд.,1971 г., стр.85.
2. «В потомках ваше племя оживёт» Воспоминания современников о декабристах, составитель проф. С. Коваль. Восточно-Сибирское книжное изд., 1986 г., стр.36 – 37.
3. Там же, стр. 54 – 55.
4. Там же, стр. 35.
5. Там же, стр. 58.
6. Там же, стр. 91.
К 180-летию восстания в Петербурге
14 декабря нынешнего года — юбилейная дата в истории России. У нас будут отмечать 180-летие восстания декабристов — проведут разные научно-практические конференции и круглые столы, музеи подготовят тематические выставки, а театралы покажут новые постановки «декабристской тематики». Иркутск, понятно, в стороне не останется — здесь, в бывшем особняке князя Волконского, в который раз откроется фестиваль «Декабристские вечера».
Между тем с восстанием не все так просто — «герои», «жертвенность», «разбудили Герцена»...
Давно хочется без всякой шумихи и мишуры разобраться с «героями Сенатской площади». Время для этого самое подходящее: в 80-е годы иная, нежели официозная, точка зрения прошла бы на ура в любом журнале, позже, однако, уставшие от разоблачений читатели освистали бы автора: «Ниспровергатель! Да как он смеет!» И наконец, время крайностей уходит в прошлое...
Для начала зададимся вопросом: во имя каких «светлых и благородных идей», под какими лозунгами вывели декабристы солдат на площадь? Со школьной скамьи нам твердили: «главными требованиями декабристов были введение конституции и отмена крепостного права». Ну, о конституции чуть позже, а сейчас — о крепостном праве. Почему-то уже скоро две сотни лет никто не удивился очевидным фактом: ведь никто из этих «благородных борцов с рабством» СВОИХ крепостных не освободил. Казалось бы — начни с себя, «зарази примером», отпусти на волю имеющуюся у тебя «крещеную собственность». Благо юридическая основа для этого была: еще в 1803 году Император Александр Павлович издал указ «О вольных хлебопашцах». Но нет — болтать о свободе в великосветских салонах, попивая шампанское и закусывая ананасами (приобретенными, кстати, за счет доходов как раз от своих крепостных), — это изысканно и бонтонно и, главное, по карману не бьет. А вот на реальные действия в этом направлении у наших «героев» пороху явно не хватало.
Кстати, один из наиболее пламенных декабристов, Петр Каховский — тот самый, что убил героя Отечественной войны генерала Милорадовича, — своих крепостных незадолго до мятежа попросту проиграл. В картишки... Так что ему, похоже, терять было нечего (не говоря о чести, совести и благородстве — у человека, убившего парламентера, с этими понятиями все очень просто обстоит).
Теперь о конституции. Достойно упоминания и «благородное деяние» офицеров-декабристов, подбивших своих не шибко грамотных солдат выступить «за законного царя Константина и жену его Конституцию». Многие, кто историю изучал, помнят, что после смерти бездетного старшего брата Александра Константин по доброй воле и вполне легитимно отказался от своих прав на престол в пользу младшего, Николая. Декабристы же перевернули дело так, что якобы «коварный узурпатор Николай» покусился на законные права своего брата Константина и «его августейшей супруги принцессы Конституции». Неискушенные в иноземных именах, солдаты поверили заговорщикам...
Николай Бестужев в своих записках хладнокровно описывает, с каким цинизмом он и его единомышленники взялись за обман солдат после заседания тайного общества 27 ноября: «Рылеев, брат Александр и я решили все трое идти ночью по городу, останавливать каждого солдата... и передавать им... что их обманули, не показав завещания покойного Царя, по которому дана свобода крестьянам и убавлена до 15 лет солдатская служба». Поистине, благородное занятие «идеалистов-романтиков»!
Не лучше вели себя «благородные господа» и позже, во время следствия. Словно взятые с поличным уличные карманники, «топили» друг другу, вымаливая прощение, называли все новые и новые имена участников, неизвестных Следственной комиссии. Несостоявшийся диктатор Сергей Трубецкой радовался, что не пошел на Сенатскую площадь (тоже, кстати, весьма «благородный» поступок), а то «мог бы сделаться истинным исчадьем ада, каким-нибудь Робеспьером или Маратом, поэтому в раскаяньи благодарю Бога». Кондратий Рылеев, поэт и «певец Свободы», пишет Царю: «Признаюсь чистосердечно, что преступной решимостью своей служил самым гибельным примером». Евгений Оболенский бьет челом Николаю: «Сознавшись, я имею совесть спокойною, я падаю, Ваше Величество, к Твоим ногам и прошу у Тебя снисхождения не земного, но христианского...». Петр Каховский, между прочим по поручению Рылеева собиравшийся убить Царя, тоже в своем письме к Императору пускает слезу: «Я люблю Вас как человека, от всего моего сердца я желаю иметь возможность полюбить Вас как Государя...»
Любопытно письмо одного из идеологов переворота, Павла Пестеля: «Я не могу оправдаться перед Его Величеством, я прошу только Его милости: пусть Он соблаговолит использовать в мою пользу самое прекрасное свойство Своей Короны — помилование...». А ведь еще совсем недавно этот самый Пестель намеревался, если верить его «Русской правде», «удавить на кишках последнего попа» этого самого Императора. Но после провала мятежа готов вылизывать Ему сапоги до зеркального блеска...
Вообще, фигура Пестеля, как и его семья, заслуживает особого внимания. В конце XVIII века отец будущего декабриста был генерал-губернатором Иркутским. Сам генерал Иван Пестель, правда, в Иркутске никогда не бывал, предпочитая управлять губкрнией через своего зама Николая Трескина. Гражданский же губернатор Трескин, с согласия и при покровительстве шефа, уцстановил в губернии режим повального доносительства и неслыханного даже в Российской Империи казнокрадства и вымогательства.
В 1802 году было проведено расследование, после чего генерал-губернатор Пестель и гражданский губернатор Трескин с треском (простите за каламбур) слетели со своих должностей. Иркутским генерал-губернатором был назначен Михаил Сперанский, которому удалось в кратчайшие сроки ликвидировать в крае все безобразия, полученные в наследство от Пестеля и Трескина. Через четверть века Сперанский будет в составе Следственной комиссии по делу 14 декабря. Вероятно, он не раз вспоминал, какой беспредел в Иркутске установил Пестель-отец, и неудивительно, что вместе со всей Следственной комиссией наставивал на смертной казни всем 165 главным зачинщикам мятежа. Что, строго говоря, вполне согласуется с юридическими нормами любого государства.
Что же готовили народу «борцы за его освобождение»? Из всего сумбурного нагромождения выдвигавшихся идей и концепций можно выделить, пожалуй, лишь два связных документа: относительно умеренную «Конституцию» Никиты Муравьева и более радикальную «Русскую правду» Павла Пестеля. Учитывая, что сторонников второй было явное меньшинство (вроде «киллера» Петра Каховского или страдавшего параноидальными расстройствами психики Кондратия Рылеева), подробнее рассмотрим «Конституцию». Интересно, что освобождать крестьян от крепостного права она предполагала без земли, которая становилась собственностью помещиков. На что жить миллионам безземельных крестьян — совершенно непонятно. Выход для них один — на поклон к тому же помещику. В итоге — кабала похуже всякого крепостного права, зато формально «свободных граждан»...
Мы знаем, что из числа зачинщиков мятежа повешено было лишь пятеро, хотя Следственная комиссия считала, что эту кару должны понести все 165 человек, составлявших верхушку заговорщиков. Что ж, проведем параллель. Например, вы можете себе представить, что в 1937 году маршал Тухачевский или Блюхер, уличенный в реальной (не вымышленной!) попытке военного переворота, получает пожизненную ссылку в Иркутск, где его уже ждет шикарная квартира на центральной улице, со штатом прислуги, с весьма солидным денежным содержанием. Большинство мелкопоместных дворян, попав в сибирскую ссылку, получали ежемесячно из казны по 200 рублей — государственные чиновники тогда получали в несколько раз меньшие суммы в качестве жалованья. Что же до вождей заговора — князей Волконского, Трубецкого, то они в год проживали до 40 тысяч рублей. Благо было с чего — за все три десятка лет им исправно платили оброк рязанские и орловские мужички, не давшие пропасть своим опальным хозяевам. Сталинских же маршалов просто шлепнули в подвале из нагана — хотя они тоже плакались, выгораживая себя, оговаривая других, вымаливая себе прощение...
Что же теперь, вычеркнуть декабристов из нашей истории? Нет, конечно. Но пора просто начинать относиться к ним так, как они того заслуживают. Пора перестать делать из них идолов. Пора прекратить тиражировать мифы, что де «декабристы принесли в Сибирь культуру», — в Иркутске в домах образованных людей библиотеки немалые уже и в XVIII веке бывали, и домашние спектакли устраивали, и балы давали. На сосланных же князей смотрели, как на столичную диковинку: ишь ты — супротив Самого Царя идти вздумали! Культура же, образование и развитие в Сибири шли своим чередом — и до декабристов, и после, но независимо от них.
Пора прекратить делать национальных героев из людей, которые из одного лишь собственного честолюбия и «наполеоновского комплекса» выступили против собственной страны и своего народа.
Роман Днепровский
Впервые данный материал был опубликован в декабре 2005 года в иркутской областной газете «Байкальские Вести»
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
От всего сердца поздравляю всех и каждого из вас С ДНЁМ ПОБЕДЫ!
В этот славный день, 14 декабря, ровно сто восемьдесят пять лет назад, с Божьей помощью, победоносная Императорская Армия, под мудрым руководством Его ИМПЕРАТОРСКОГО Величества, Государя Императора НИКОЛАЯ I ПАВЛОВИЧА разогнала первый в россии гей-парад одержала сокрушительную и молнеиносную победу, полностью уничтожив террористическую группировку мятежных педерастов, финансируемую из Лондона.
Как говорится, ВРАГ БЫЛ РАЗБИТ, ПОБЕДА БЫЛА ЗА НАМИ
Об огромном историческом значении Победы на Сенатской, как и о планах заговорщиков-гомосексуалистов по уничтожению Отечества, я уже неоднократно писал - кому ещё что-то непонятно, можете ознакомиться:
читать дальшеСтараниями нескольких поколений учёных, в обществе утвердился миф о том, что ссыльные декабристы, яко бы «принесли в Сибирь культуру», однако, при ближайшем рассмотрении, он не выдерживает критики. Обратимся к фактам. Почти за сорок лет до событий на Сенатской, 15 октября 1791 года в Иркутск прибыл другой политссыльный, Александр Радищев – тот самый, «первый российский интеллигент». Вот что пишут об этом иркутские историки Ф. Кудрявцев и Г. Вендрих: «А. Н. Радищев имел возможность познакомиться с книгами первой в Сибири публичной библиотеки и коллекциями музея, интересовался вопросами народного образования, торговли, состоянием промышленности и промыслов…» (1) Итак, первая в Сибири библиотека, мужская гимназия, музей, основанный в 1782 году - это разве не культура?! Только вот будущих «просветителей Сибири» на горизонте не наблюдается: их в тот далёкий год ещё и на свете не было… Однако, если следовать логике наших декабристоведов, то выходит, что именно «герои Сенатской» дали местному населению огонь и письменность, прикатили в дикую Сибирь первое колесо, научили невежественных сибиряков, хлебавших, надо полагать, лаптем щи и вступавших в смешанные браки с бурыми медведями (а на севере Сибири – с белыми!), мыться в бане, обучили азам арифметики, стихосложения, преферанса, гомосексуализма и организации домашних театров – да вообще, всему-всему научили!…
Кстати, о домашних театрах… После экскурсии в дом-музей князя Волконского у неискушённого посетителя может сложиться превратное впечатление, что иркутская Мельпомена была зачата именно в этих стенах, где княгиня Мария Александровна устроила любительский театр; что здесь регулярно ставились спектакли, смотреть которые собирались передовые люди города. Кто и зачем собирался у Волконских – речь впереди, а сейчас – о театре.
Зададимся вопросом: с чего бы это у княгини такая идейка стрельнула – домашний театр устраивать? А всё очень просто: отправились однажды Её Светлость с доченькой в городской, повторяю – в городской театр… А гражданский губернатор Пятницкий, повстречавший их там, проявил излишнее рвение, и на завтра же подписал приказ, запрещающий жёнам государственных преступников посещать публичные учреждения, чтобы ссылка совсем малиной не казалась… Согласен, идиотский приказ… А барынька тряхнула точёной головкой с завитками возле розовых ушек: «а мы пойдём другим путём!» И что в итоге? Обратимся к воспоминаниям воспитанника декабристов Н. А. Белоголового, участвовавшего в претворении замысла княгини в жизнь: «…задумали было устроить домашний спектакль из мальчиков, собиравшихся в доме Волконских, не помню… кого угораздило выбрать для этого фонвизинского «Недоросля»; пьесу, меньше всего подходившую для домашнего театра… Репетиции у Волконских шли довольно часто в полном составе нашей труппы, но то ли из игры нашей путного ничего не выходило, то ли по другим причинам затея эта вскоре рухнула, и нам так и не удалось дебютировать на сценических подмостках. Надо полагать, актёры мы были самые первобытные…»(2) На этом весь «домашний театр» у Волконских кончился! А чего ещё от этой публики можно было ожидать - готовили государственный переворот, а в результате получился ярмарочный балаган с Петрушкой, готовили домашний спектакль – опять, извините, всё широким кверху… Зато сколько интеллигентских вздохов – «ах, домашний театр княгини Волконской!»… Да не было никакого театра!
Что же до «передовых людей», собиравшихся в гостиной у княгини, то и здесь одно разочарование… Тот же Н. Белоголовый вспоминает, как ссыльного С. Г. Волконского приехала навестить родная сестра, кстати, вдова министра Императорского Двора (вот так!) После этого – то и началось паломничество: «…все высшие чины усердно посещали дом Волконских, с одной стороны, поощряемые дружбой с Волконскими Главного начальника края Муравьёва, а с другой, зная, что Волконские, при своих больших связях в Петербурге, могут помочь и в дальнейшей карьере, и открыть доступ в столичные гостиные». (3) Вся любовь! И хотя в желании сделать карьеру нет ничего постыдного, но мне эти «передовые люди», попросту использовавшие Волконского, столь же мало симпатичны, как и сам князь…
Теперь о «дружбе» генерал-губернатора Муравьёва-Амурского со ссыльными «светлостями» и «сиятельствами». Обратим внимание на одно обстоятельство: наша барынька Волконская, «великая устроительница домашних театров», до замужества с бунташным князьком (вот угораздило же!&hellip носила фамилию Ла Валь и происходила из старинного французского рода (один из её прямых предков, между прочим, не кто иной, как Жиль де Ла Валь барон де Рю, знаменитый «Жиль Синяя Борода», обвинённый в колдовстве и сожженный 10 октября 1440 года). Самое забавное, что жена Муравьёва-Амурского – тоже французская аристократка, в девичестве носившая фамилию По, и за годы жизни в России так и не научившаяся говорить по русски. Естественно, что в городе, где населения – от силы, тысяч двадцать, и каждый на виду, эти две француженки просто не могли не встретиться. А Муравьёв-Амурский и рад: у него дел не в проворот, а тут жена внимания требует… Ладно уж, пусть хоть с этой Ла Валь – Волконской на ридной мове почирикают, парижские моды пообсуждают… Здесь, надо полагать, наша «просветительница – театралка» и напела губернаторше, что муженёк её от скуки опустился вконец, провонял скотным двором и чуть ли не ночует в хлеву (4). Ну, а губернаторша – к мужу: «-Ah, mon sher, пристрой куда нибудь мужа нашей милой Mari…» Муравьёв и пристроил – сначала Волконского, а потом и остальную компанию – да так, что сам потом не рад был… Гражданский губернатор, дурак Пятницкий стал строчить доносы в столицу, что вот, мол, с кем государев любимец дружбу завёл… Император же Николай I был человеком ума государственного, и на доносы Пятницкого отреагировал несколько иначе, чем тот ожидал – просто отправил стукача на пенсию… Во всей этой истории я далёк от мысли, что Волконская действовала по наущению мужа – скорее, по собственной инициативе. У Сергея Григорьевича на такие комбинации просто не хватило бы ума – сложно ожидать интриг от людей, которые, собравшись делать переворот, раззванивают об этом на каждом углу, а в день выступления забывают выдать войскам патроны... Но это так, к слову.
Как же отблагодарили наши «светочи культуры» генерал-губернатора, который своим добрым отношением смягчил их двойственное положение в глазах иркутских обывателей? Да никак! Когда после кончины Николая I, Его сын, Александр II подписал акт об амнистии декабристов, наши «герои» устроили истерику прямо в кабинете ничего не подозревавшего вице-губернатора, пригласившего их, чтобы ознакомить с императорским Указом – они, видите ли, считают амнистию «издевательством» над собою… А на следующий день стали паковать чемоданы, и покатили в Европейскую Россию – доживать свой век в «именьишках», благо, додумались в своё время крепостных не распустить! «Борцы за народное дело», мать их, любители домашних театров!…
Из всей этой публики в Сибири остался декабрист Д. И. Завалишин – личность, если судить по его делам, мелочная и подлая: Завалишин скрупулезно выискивал малейшие ошибки в работе Муравьёва-Амурского, а после публиковал гаденькие статейки в столичном «Морском сборнике». В конце концов, генерал-губернатору это надоело, и он добился, чтобы Завалишин был этапирован из Сибири… нет, не на Чукотку, а домой, в Подмосковье! (5) Читатель, Вы когда нибудь слыхали, чтобы из Сибири в Подмосковье ссылали? Этот Завалишин – в своём роде, просто уникум!
Так что же, спросит вдумчивый читатель, неужели пребывание декабристов в Сибири никакой пользы краю не принесло? Допустим, театр, музей, библиотека были созданы без их участия; но ведь они внесли вклад в изучение Сибири: исследовали горы и тайгу, занимались поисками полезных ископаемых, изучали языки коренных народов, и всё такое прочее… Как быть с их исследовательской деятельностью? Ведь факты – вещь упрямая…
Согласен. Поэтому, прежде чем ответить вдумчивому читателю, приведу ещё одну цитату из воспоминаний современника, чиновника особых поручений при генерал-губернаторе Муравьёве-Амурском, Бернгарда Васильевича Струве:
“В Иркутске мы застали англичанина Гиля, который в качестве туриста проживал там несколько месяцев и успел втереться во все слои общества. Вращался он как свой человек в среде чиновников, был вхож во все купеческие дома, встречался постоянно с ссыльным польским элементом, составлявшим довольно значительный контенгент, целые дни и вечера проводил в домах Волконских и Трубецких… и всё это с таким кажущимся простодушием, как будто он путешествует только для себя и никаких других целей не преследует. Англичане всюду проникнут, всё выследят, всё узнают для достижения весьма определённо созданных и настойчиво преследуемых целей» (6).
Очень интересная цитата, особенно, если учесть, что написано сие в аккурат перед началом Крымской войны, которую Британская Империя в союзе с турками, французами и австрийцами развязала против России. Англичане эту войну до сих пор именуют Русской кампанией… Боевые действия велись не только в Крыму: британский флот атаковал русский Дальний Восток. А в принадлежавшем в ту пору Российской Империи Великом Княжестве Финляндском англичане пытались подбить финнов на восстание, обещая помощь с вооружением и международным признанием. Финны, к их немалой чести, послали тогда эмиссаров короля Георга оч-чень далеко…
Почему я об этом вспомнил? Неужели не понятно? Тогда давайте перейдём к упрямым фактам. Итак:
Факт первый. В ночь на 11 марта 1801 года в Михайловском замке в Санкт – Петербурге группой аристократов был убит Император Павел I, готовивший совместно с Наполеоном экспедицию в британскую Индию. Вдохновитель заговора – британский посол в Санкт–Петербурге сэр Уитворт, передавший заговорщикам более 3 миллионов рублей золотом, и отвечавший за их эвакуацию на британском военном судне, в случае провала;
Факт второй. Через четверть века, 14 декабря 1825 года другая группа аристократов, воспользовавшись ситуацией междуцарствия, выводит из казарм войска с целью захвата власти. Одновременно в Средиземное море входит британский королевский флот с морским десантам на борту, и держит курс на Босфор. В это же время к границам России перебрасывают войска Австрия и Турция;
Факт третий. Спустя ещё четверть века Британия в союзе с теми же Австрией, Турцией и «примкнувшей к ним» Францией, которой правит марионетка лорда Палмерстона, Наполеон III, развязывают против Российской Империи кампанию, вошедшую в учебники под названием Крымской войны. Британский флот ведёт военные действия против России в Приморье; британские агенты пытаются поднять мятеж в Финляндии…
…А теперь – факт четвёртый. Накануне войны в иркутских гостиных у ссыльных князей Волконского и Трубецкого мы застаём БРИТАНСКОГО путешественника Гиля – этакого рубаху-парня, охочего до сибирских впечатлений… А уж нашим «героям» – декабристам есть, что показать гостю: пожалуйста, подробно составленные карты Сибири и Дальнего Востока; а вот – практические пособия по изучению местных языков; а вот, обратите внимание – минералогическая коллекция, в ней есть все образцы сибирских полезных ископаемых… А друг Трубецкого и Волконского, Мишель Лунин вообще расстарался – отослал в Лондон через надёжных людей какую-то толстую тетрадь… Не иначе, как с научными статьями по вопросам сибирской ботаники или энтомологии – иначе непонятно, за что его после этого «кровавые царские сатрапы» вновь заточили – на этот раз в акатуйский цугундер, где он вскоре и преставился…
Ну же, вдумчивый читатель, на основании вышеизложенных фактов, с «огромным вкладом декабристов в изучение Сибири» Вам теперь всё понятно? И с тем, какие «добрые Соросы» финансировали этих «исследователей», полагаю, тоже? Уверен, теперь Вы и сами верно ответите на вопрос, который я вынес в заглавие статьи…
Романъ ДНЕПРОВСКIЙ
БИБЛИОГРАФИЯ
1. Ф. Кудрявцев, Г. Вендрих. «Иркутск. Очерки по истории города». Восточно-Сибирское книжное изд.,1971 г., стр.85.
2. «В потомках ваше племя оживёт» Воспоминания современников о декабристах, составитель проф. С. Коваль. Восточно-Сибирское книжное изд., 1986 г., стр.36 – 37.
3. Там же, стр. 54 – 55.
4. Там же, стр. 35.
5. Там же, стр. 58.
6. Там же, стр. 91.
ТЕРРОРИСТЫ НА СЕНАТСКОЙ
К 180-летию восстания в Петербурге
14 декабря нынешнего года — юбилейная дата в истории России. У нас будут отмечать 180-летие восстания декабристов — проведут разные научно-практические конференции и круглые столы, музеи подготовят тематические выставки, а театралы покажут новые постановки «декабристской тематики». Иркутск, понятно, в стороне не останется — здесь, в бывшем особняке князя Волконского, в который раз откроется фестиваль «Декабристские вечера».
Между тем с восстанием не все так просто — «герои», «жертвенность», «разбудили Герцена»...
Давно хочется без всякой шумихи и мишуры разобраться с «героями Сенатской площади». Время для этого самое подходящее: в 80-е годы иная, нежели официозная, точка зрения прошла бы на ура в любом журнале, позже, однако, уставшие от разоблачений читатели освистали бы автора: «Ниспровергатель! Да как он смеет!» И наконец, время крайностей уходит в прошлое...
Для начала зададимся вопросом: во имя каких «светлых и благородных идей», под какими лозунгами вывели декабристы солдат на площадь? Со школьной скамьи нам твердили: «главными требованиями декабристов были введение конституции и отмена крепостного права». Ну, о конституции чуть позже, а сейчас — о крепостном праве. Почему-то уже скоро две сотни лет никто не удивился очевидным фактом: ведь никто из этих «благородных борцов с рабством» СВОИХ крепостных не освободил. Казалось бы — начни с себя, «зарази примером», отпусти на волю имеющуюся у тебя «крещеную собственность». Благо юридическая основа для этого была: еще в 1803 году Император Александр Павлович издал указ «О вольных хлебопашцах». Но нет — болтать о свободе в великосветских салонах, попивая шампанское и закусывая ананасами (приобретенными, кстати, за счет доходов как раз от своих крепостных), — это изысканно и бонтонно и, главное, по карману не бьет. А вот на реальные действия в этом направлении у наших «героев» пороху явно не хватало.
Кстати, один из наиболее пламенных декабристов, Петр Каховский — тот самый, что убил героя Отечественной войны генерала Милорадовича, — своих крепостных незадолго до мятежа попросту проиграл. В картишки... Так что ему, похоже, терять было нечего (не говоря о чести, совести и благородстве — у человека, убившего парламентера, с этими понятиями все очень просто обстоит).
Теперь о конституции. Достойно упоминания и «благородное деяние» офицеров-декабристов, подбивших своих не шибко грамотных солдат выступить «за законного царя Константина и жену его Конституцию». Многие, кто историю изучал, помнят, что после смерти бездетного старшего брата Александра Константин по доброй воле и вполне легитимно отказался от своих прав на престол в пользу младшего, Николая. Декабристы же перевернули дело так, что якобы «коварный узурпатор Николай» покусился на законные права своего брата Константина и «его августейшей супруги принцессы Конституции». Неискушенные в иноземных именах, солдаты поверили заговорщикам...
Николай Бестужев в своих записках хладнокровно описывает, с каким цинизмом он и его единомышленники взялись за обман солдат после заседания тайного общества 27 ноября: «Рылеев, брат Александр и я решили все трое идти ночью по городу, останавливать каждого солдата... и передавать им... что их обманули, не показав завещания покойного Царя, по которому дана свобода крестьянам и убавлена до 15 лет солдатская служба». Поистине, благородное занятие «идеалистов-романтиков»!
Не лучше вели себя «благородные господа» и позже, во время следствия. Словно взятые с поличным уличные карманники, «топили» друг другу, вымаливая прощение, называли все новые и новые имена участников, неизвестных Следственной комиссии. Несостоявшийся диктатор Сергей Трубецкой радовался, что не пошел на Сенатскую площадь (тоже, кстати, весьма «благородный» поступок), а то «мог бы сделаться истинным исчадьем ада, каким-нибудь Робеспьером или Маратом, поэтому в раскаяньи благодарю Бога». Кондратий Рылеев, поэт и «певец Свободы», пишет Царю: «Признаюсь чистосердечно, что преступной решимостью своей служил самым гибельным примером». Евгений Оболенский бьет челом Николаю: «Сознавшись, я имею совесть спокойною, я падаю, Ваше Величество, к Твоим ногам и прошу у Тебя снисхождения не земного, но христианского...». Петр Каховский, между прочим по поручению Рылеева собиравшийся убить Царя, тоже в своем письме к Императору пускает слезу: «Я люблю Вас как человека, от всего моего сердца я желаю иметь возможность полюбить Вас как Государя...»
Любопытно письмо одного из идеологов переворота, Павла Пестеля: «Я не могу оправдаться перед Его Величеством, я прошу только Его милости: пусть Он соблаговолит использовать в мою пользу самое прекрасное свойство Своей Короны — помилование...». А ведь еще совсем недавно этот самый Пестель намеревался, если верить его «Русской правде», «удавить на кишках последнего попа» этого самого Императора. Но после провала мятежа готов вылизывать Ему сапоги до зеркального блеска...
Вообще, фигура Пестеля, как и его семья, заслуживает особого внимания. В конце XVIII века отец будущего декабриста был генерал-губернатором Иркутским. Сам генерал Иван Пестель, правда, в Иркутске никогда не бывал, предпочитая управлять губкрнией через своего зама Николая Трескина. Гражданский же губернатор Трескин, с согласия и при покровительстве шефа, уцстановил в губернии режим повального доносительства и неслыханного даже в Российской Империи казнокрадства и вымогательства.
В 1802 году было проведено расследование, после чего генерал-губернатор Пестель и гражданский губернатор Трескин с треском (простите за каламбур) слетели со своих должностей. Иркутским генерал-губернатором был назначен Михаил Сперанский, которому удалось в кратчайшие сроки ликвидировать в крае все безобразия, полученные в наследство от Пестеля и Трескина. Через четверть века Сперанский будет в составе Следственной комиссии по делу 14 декабря. Вероятно, он не раз вспоминал, какой беспредел в Иркутске установил Пестель-отец, и неудивительно, что вместе со всей Следственной комиссией наставивал на смертной казни всем 165 главным зачинщикам мятежа. Что, строго говоря, вполне согласуется с юридическими нормами любого государства.
Что же готовили народу «борцы за его освобождение»? Из всего сумбурного нагромождения выдвигавшихся идей и концепций можно выделить, пожалуй, лишь два связных документа: относительно умеренную «Конституцию» Никиты Муравьева и более радикальную «Русскую правду» Павла Пестеля. Учитывая, что сторонников второй было явное меньшинство (вроде «киллера» Петра Каховского или страдавшего параноидальными расстройствами психики Кондратия Рылеева), подробнее рассмотрим «Конституцию». Интересно, что освобождать крестьян от крепостного права она предполагала без земли, которая становилась собственностью помещиков. На что жить миллионам безземельных крестьян — совершенно непонятно. Выход для них один — на поклон к тому же помещику. В итоге — кабала похуже всякого крепостного права, зато формально «свободных граждан»...
Мы знаем, что из числа зачинщиков мятежа повешено было лишь пятеро, хотя Следственная комиссия считала, что эту кару должны понести все 165 человек, составлявших верхушку заговорщиков. Что ж, проведем параллель. Например, вы можете себе представить, что в 1937 году маршал Тухачевский или Блюхер, уличенный в реальной (не вымышленной!) попытке военного переворота, получает пожизненную ссылку в Иркутск, где его уже ждет шикарная квартира на центральной улице, со штатом прислуги, с весьма солидным денежным содержанием. Большинство мелкопоместных дворян, попав в сибирскую ссылку, получали ежемесячно из казны по 200 рублей — государственные чиновники тогда получали в несколько раз меньшие суммы в качестве жалованья. Что же до вождей заговора — князей Волконского, Трубецкого, то они в год проживали до 40 тысяч рублей. Благо было с чего — за все три десятка лет им исправно платили оброк рязанские и орловские мужички, не давшие пропасть своим опальным хозяевам. Сталинских же маршалов просто шлепнули в подвале из нагана — хотя они тоже плакались, выгораживая себя, оговаривая других, вымаливая себе прощение...
Что же теперь, вычеркнуть декабристов из нашей истории? Нет, конечно. Но пора просто начинать относиться к ним так, как они того заслуживают. Пора перестать делать из них идолов. Пора прекратить тиражировать мифы, что де «декабристы принесли в Сибирь культуру», — в Иркутске в домах образованных людей библиотеки немалые уже и в XVIII веке бывали, и домашние спектакли устраивали, и балы давали. На сосланных же князей смотрели, как на столичную диковинку: ишь ты — супротив Самого Царя идти вздумали! Культура же, образование и развитие в Сибири шли своим чередом — и до декабристов, и после, но независимо от них.
Пора прекратить делать национальных героев из людей, которые из одного лишь собственного честолюбия и «наполеоновского комплекса» выступили против собственной страны и своего народа.
Роман Днепровский
Впервые данный материал был опубликован в декабре 2005 года в иркутской областной газете «Байкальские Вести»
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...